Перевод осуществлён Клубом «Суть Времени»
Нет, паника - это не главное, что нужно бояться европейцам. Главное - это ошибочные решения.
В начале ноября один европейский ученый, выступая на моем семинаре, посвященный центральному банку, заверил чрезвычайно скептически настроенную группу студентов Пекинского университета, что ни одной стране в Европе нет необходимости покидать зону евро или реструктурировать свой долг (за исключением Греции, которая его уже реструктурировала). Он сказал, что главная проблема, стоящая перед кризисными странами, заключается в дефиците краткосрочного финансирования, но даже оно стало столь необходимым только из-за волны иррациональной паники на финансовых рынках (поощряемой, намекнул он мрачно, некими заинтересованными зарубежными силами). Так как эта паника идет на спад, заявил он, то Европа с правильным пакетом внутренних реформ, могла бы выработать свой путь успешного выхода из кризиса.
Мои студенты были правы в своем скептицизме. Дефицит финансирования - не единственное, с чем сталкивается периферийная Европа, а иррациональная паника на финансовых рынках - не самая главная проблема. К сожалению, слишком многие политики совершают ту же самую ошибку, что и европейский ученый, лишь подтверждая, как мало они разбираются в финансовых процессах, которые привели к кризису. Просьба дать передышку, «и побольше получаса», чтобы справиться с кризисом, вновь избранного премьер-министра Испании Мариано Рахойя, с которой он обратился к финансовым рынкам - лишь показывает, в каком смятении они находятся.
Неделю спустя эту же ошибку совершило Министерство национальной экономики Венгрии, когда агентство Муди (Moody's) понизило рейтинг долговых обязательств правительства до спекулятивного (высокий кредитный риск - прим. пер.). «Очевидно, что ослабление форинта не является следствием ни состояния венгерской экономики, ни размера ее бюджета, - заявили в министерстве, - следовательно, это может быть только спекулятивной атакой, направленной против Венгрии».
Как и премьер-министр Рахой, венгерское министерство не усвоило главного. Венгерская экономика неизбежно ослабеет, и государственный бюджет будет уменьшаться - но не по причине спекуляций. На самом деле происходит следующее: большинство участников, от владельцев облигаций до профсоюзов, от предпринимателей до политиков, собираются защитить себя от кризиса, реагируя таким образом, что, кризис, к сожалению, только усугубляет, а это усиление кризиса, оказывает на них все большее давление, заставляя действовать дальше.
И в этом процессе нет ничего необычного. Все это хорошо изучено теорией экономики: издержки финансовых трудностей избыточно обремененного долгами бизнеса фактически накопились не к моменту банкротства, а задолго до этого, когда ослабление кредитоспособности заставляет заинтересованные стороны вести себя таким образом, чтобы подорвать экономический рост и усилить обесценивание кредита. Это объясняет, почему кризисы вначале имеют тенденцию развиваться медленно, а потом внезапно выходят из-под контроля.
То же самое происходит и с избыточной задолженностью отдельных стран. В какой момент у них возникает слишком много долгов? Ответ очень прост: у них возникает много долгов, когда рынок верит, что они имеют много долгов. Это может показаться банальным или даже бессмысленным ответом, и тот европейский ученый, что проводил семинар в моей группе, конечно же, считает так же, но, на самом деле, понимание этого процесса является ключом к пониманию процесса финансового краха.
Это работает самым примитивным образом. Как только финансовая кредитоспособность правительства снижается, поведение базовых секторов экономики должно автоматически измениться, а эти изменения вызывают дальнейшее падение финансовой кредитоспособности. Первоначально снижение происходит медленно, но в результате самоусиления оно может внезапно ускорится.
Наиболее очевидные ситуационные изменения проявляются в действиях кредиторов, которые, конечно же, повышают кредитные ставки и сокращают сроки погашения кредита, возлагая больший риск на заемщика. В этой связи возникает вероятность невыплаты кредита за счет увеличения стоимости обслуживания долга и, что более важно, делает государственный бюджет все более слабым.
К сожалению, процесс на этом вовсе не заканчивается. Домохозяйства знают, что урегулирование финансового кризиса часто подрывает стоимость сбережений через инфляцию или обесценивание, и они реагируют соответствующим образом. Угроза того, что правительство «заморозит» банковские депозиты и девальвирует национальную валюту, заставляет их снимать и обналичивать деньги со счетов и выводить денежную массу из страны, что уже и происходит в некоторых периферийных странах Европы, где банковские вклады сокращаются с угрожающей скоростью. В Греции банковские депозиты сократились на 20% с начала 2010 года. Это резко сокращает кредитование и замедляет рост экономики, и одновременно исчезает то, что обычно является очень стабильной финансовой основой.
Более того, поскольку налогообложение находится в руках правительства, то во время кризиса бизнес становится легкой политической «мишенью», так как уменьшение кредитоспособности правительства автоматически заставляет реагировать частный бизнес. Вместо увеличения инвестиций, которые будут генерировать будущую экономическую активность - особенно учитывая слабые перспективы роста и более высокие процентные ставки - бизнес выводит средства, и предприятия исчезают. Как только это происходит, рабочие теряют работу, происходит дальнейшее снижение роста экономики, и способность платить по кредиту падает. К ноябрю инвестиции в еврозону сокращались уже четыре месяца. «Самые высокие темпы сокращения, - сообщила Файненшиал Таймс (The Financial Times), - были в Греции, Испании и Италии». Именно этого и следовало ожидать, и, безусловно, все это будет продолжаться.
Рабочая сила тоже обязана отреагировать на кризис. Профсоюзы набирают силу, рабочие радикализуются, и волнение на рынке труда увеличивается. Это еще больше ослабляет экономический рост за счет увеличения неопределенности в политике и бизнесе.
В итоге - и исторические прецеденты свидетельствуют об этом - политики сами реагируют таким образом, что кризис только усиливается. Поскольку политическая нестабильность возрастает, и экстремистские партии набирают силу, то политические горизонты прогнозирования резко сжимаются. В ответ на это, политики осуществляют корыстную политику, направленную на сохранение своего пребывания у власти, путем решения краткосрочных проблем, даже если это и навредит долгосрочным перспективам экономического роста.
В данном случае речь шла об отчаянных просьбах европейских политиков в течение последних трех месяцев, чтобы крупные азиатские банки во главе с Китаем, обеспечили финансовую поддержку периферийным странам Европы. Целью азиатской помощи было предотвратить краткосрочный финансовый кризис, но, очевидно, что любое увеличение азиатского капитала в Европу будет автоматически сопровождаться увеличением европейского торгового дефицита, так как евро будет укрепляться на другой стороне этого вливания. Проще говоря, Европа хотела спасения на короткий срок, даже если это и ухудшит среднесрочные перспективы экономического роста.
Эти предсказуемые негативные изменения в ситуации уже происходят во многих странах Европы. Другими словами, увеличение вероятности дефолта, заставило отреагировать большую часть главных секторов экономики, что вызывает систематическое уменьшение бюджетов, и перспективы экономического роста постоянно снижаются. Более рискованные долги и более медленный рост экономики, конечно же, увеличивают вероятность дефолта и дальше, так что эти секторы экономики вынуждены еще быстрее реагировать на ситуацию.
Возможными вариантами выбора, с которыми сталкивается большинство стран Европы, на сегодня являются: или медленное ухудшение, за которым последует стремительный крах; или разрешение кризиса. Сто сорок лет назад английский экономист Уолтер Бейджет (1826-1877) обосновал один способ, благодаря применению которого события могут начать развиваться в соответствии со вторым вариантом: только массовые и абсолютно надежные гарантии по займу повернут самоусиливающийся процесс ослабления бюджета вспять. Германия, возможно немного по-донкихотски опасаясь по поводу своей собственной кредитоспособности (которой в любом случае угрожает европейский коллапс), твердо стоит на том, что она не будет принимать на себя риски.
Второй способ состоит в том, чтобы немедленно признать проблему прежде, чем экономика пострадает еще больше, при этом пострадавшие страны должны заморозить депозиты, девальвировать валюту и быстро реструктурировать долги. Третий способ заключается в немедленном создании бюджетно-финансового союза, хотя чем больше потребуется времени, чтобы оформить столь радикальное решение в такой нездоровой атмосфере, тем труднее его будет осуществить.
Без принятия решения бюджеты государств будут просто быстро слабеть, и экономическая слабость будет расти вместе с итоговой стоимостью кризиса. Сделать вид, что Европа страдает только от дефицита финансирования и иррациональной паники на рынке, а правильный набор решений в конечном итоге позволит найти свой выход из кризиса - а точно такой же вариант ошибочно выбирали почти в каждом предыдущем долговом кризисе суверенных государств - это худший из возможных вариантов политики.
История и экономическая теория показывают, бояться нужно не паники, а ошибок политиков в понимании того, как «устроен», а точнее как развивается кризис.
Майкл Петтис - профессор, преподающий финансовые дисциплины в Пекинском университете и старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace).