Вячеслав Домбровский: «Беда Латвии - в отсутствии грамотных экономических экспертов»

В авторской программе Татьяны Фаст «Давайте разберемся» - сотрудник Центра экономических исследования, доцент Высшей школы экономики Вячеслав Домбровский.

-Более полугода мы говорим о финансовом или экономическом кризисе. Однако люди до сих пор задают вопросы и пытаются понять, что произошло с нашей экономикой, откуда возник этот гигантский долг страны, из чего образовались страшные бреши в бюджете? Так что же все-таки произошло с мировой финансовой системой нынешней осенью? И как это отразилось на нашей стране?

-Во-первых, хочу сказать, что есть определенная схожесть мирового финансового кризиса и нашего местного, в них есть и существенные различия. Общее то, что на рынке недвижимости образовался «супер-пузырь». У этого явления есть много факторов – низкие процентные ставки и слишком активное вмешательство определенных американских корпораций на рынке недвижимости, и всеобщее заблуждение, что цены на рынке недвижимости никогда не упадут, а также весьма сложные манипуляции с определенными финансовыми инструментами. Это послужило тому, что многие американские банки накопили слишком большое количество кредитов.

При этом в Латвии есть свой нюанс. Наша страна уникальна в том смысле, что как пост-социалистическая, она двинулась из точки, в которой не было никаких кредитов в точку, когда значительная часть населения взяла огромные кредиты на 10-20-30 лет.

-То есть люди поверили в свое счастливое будущее и решили рискнуть?

-Получилось, что в Латвии с 2004 году, когда страна вступила в ЕС, сложились несколько факторов, создавших благоприятную почву для массового выбирания кредитов.

-И все-таки, все это было известно еще весной. И у правительства было время подготовить страну к грядущему кризису. Тем не менее, лишь глубокой осенью мы узнали, что нам необходим кредит в 7 миллиардов евро. Откуда такой скачок – от хорошего до плохого? Буквально, за несколько месяцев.

-Что касается прогнозов, то в Латвии есть люди, пересчитать которых можно на пальцах одной-двух рук, они давно говорили о том, что случится. Проблема кроется в том, что в Латвии ощущается недостаток квалифицированных экономических экспертов.

-Наверное, такие эксперты должны быть и в правительстве, и в других организациях.

-Рыночная экономика представляет собой весьма сложный механизм. Такой же,как социальный механизм, свод правил, институтов и т.д. Или, как тот же телевизор. Мы здесь телевизоры не производим, мы их покупаем, но у нас есть уверенность в том, что если что-то, то есть люди, которые смогут его починить. С рыночной экономикой примерно то же самое – мы ее не изобрели, мы ее переняли от других стран, но техническую поддержку этой рыночной экономике мы не переняли. И здесь не все просто. Если сломался телевизор, то пришел человек, сказавший, что может его починить. Уже через полчаса вас ясно – смог он починить телевизор или нет.

А тут все сложнее – могут приходить люди, которые говорят, что все понимают в рыночной экономике, и могут исправить ситуацию, помочь, но в этом случае понять действительно ли они профессиональные эксперты – очень непросто. Наша беда в том, что таких экспертов у нас очень мало, и несколько лет назад их голоса были заглушены громкими голосами экспертов от той же недвижимости, которые уверяли всех, что все будет хорошо.

-И все-таки большинство стран справляются со своим лопнувшим мыльным пузырем собственными силами. Мы же пошли с сумой по миру. Почему это произошло?

-Причина опять в том же - не было людей, которые могли все это предвидеть. А, значит, мы оказались совершенно неподготовленными. Конечно, были и другие страны, не сумевшие подготовиться к столь глубокому кризису. Но тут мы держим лидерство по уровню неподготовленности.

Даже в сравнении с Эстонией мы сильно проигрываем. Эстония в последние годы усиленно откладывала деньги и создавала стабилизационный фонд, который сегодня у них равняется около 10%. от валового продукта.

-Звонок в студию: думаю, одной из причин местного кризиса является и бесконтрольное повышение зарплат госчиновникам. Только за три последних года их доходы выросли на 90%. В какой другой стране такое может происходить, чтобы зарплата в госсекторе была выше зарплат в частном секторе?

-Если говорить о разнице зарплат в госсекторе и частном секторе, то тут мы вряд ли знаем, сколько на самом деле получают в частном секторе.Я бы не стал верить официальном статистике по заработным платам в этой стране. Однако, согласен с утверждением, что госсектор чрезмерно раздут.

Но хочу еще раз остановиться на утверждении слушателя, что ежегодно чиновники повышают себе зарплаты на 30%. В условиях рыночной экономики нет никого сверху, кто мог бы издать указ о том, что в этом году у всех повысятся зарплаты на 30-25%. Формирование зарплаты происходит в процессе спроса и предложения.

То, что произошло в Латвии с зарплатами объясняется и тем, что многие люди взяли кредиты на приобретение и постройку недвижимости. А строительство – процесс долгосрочный и дорогостоящий. Кроме того, нужны квалифицированные работники. А в условиях, когда определенная часть населения уехала на заработки в ту же Ирландию, оказалось, что спрос намного превысил предложения рынка недвижимости. Из-за этого так быстро пошли вверх цены на факторы, которые сопровождают рынок недвижимости.

Естественно, что за 2-3 года работающих в сфере строительства стало на порядок больше, поскольку спрос на недвижимость постоянно рос. А привлечь новых работников можно было только большой зарплатой. Вроде все естественно, но тут как раз опытные эксперты и должны были призвать к остужению рынка недвижимости. А остудить можно было двумя способами – либо ограничить выдачу кредитов, на что банки не хотели тогда пойти, либо впустить в Латвию большое количество трудовых мигрантов, которые удешевили бы рабочую силу.

Таким образом, прирост зарплат не состоялся бы, и мы не увидели бы такую большую инфляцию. К сожалению, этого всего вовремя не увидели или не захотели увидеть. И произошло то, что произошло.

-Сейчас мы видим, что эта международная помощь активно идет к Парекс банку. Собственно, эти деньги уже пошли в банк – первый раз 200 миллионов, потом еще 200 миллионов, недавно еще 286 миллионов. Вам понятно, куда деньги пошли?

-У каждого банка есть пассивы и есть активы. Пассивы, это то, что они занимают у кого-то, и должны за это платить. Очевидно, Parex banka не лучшим образом инвестировал свои активы – выдал кредиты каким-то предприятиям и людям, в результате чего его доходы оказались недостаточными, чтобы покрыть свои финансовые обязательства.

-А что дает государству спасение одного Parex banka?

-Думаю, спасение этого банка было очень важным и правильным. Потому что, если бы Parex banka не был спасен, то это вызвало бы полномасштабную банковскую панику. И это закончилось намного более плачевно, чем происходит сейчас.

-Означает ли то, что государство помогло Parex banka встать на ноги, что другие банки смогут нормально продолжить свою деятельность, и что банковского кризиса в Латвии не произойдет?

-Думаю, очень важно, что государство выступает гарантом банковской системы, и это правильно, чтобы предотвратить панику и набеги на банки вкладчиков. И этим государство дает сигнал, что банкам, если у них возникнут серьезные трудности, будет оказана помощь, и что вкладчикам особо не о чем волноваться.

-Мы говорили о том, что все страны затронул финансовый кризис, но не все пошли с протянутой рукой, как Латвия. Мне хотелось бы вернуться к кредиту в 7 миллиардов. Насколько для Вас была неожиданной эта цифра?

-Разумеется, неожиданной. Поскольку я знаю, что МВФ не дает такие гигантские суммы. Существуют правила, по которым определяются размеры кредитов – каждая страна не может получить больше, чем определенный процент от своего взноса. Латвия получила в несколько раз больше, чем МВФ должен был бы дать нашей стране. Уже это одно было поводом для удивления.

Думаю, просто международные структуры понимали, что если экономика Латвии провалится, то это будет иметь последствия для всего Балтийского региона в целом. Естественно, что те страны, у которых мы попросили деньги, дают их из личного интереса, из экономической выгоды, а не просто из-за каких-то огромных симпатий к Латвии.

-А вот понятно ли Вам, на что эти огромные деньги будут направлены. Нам журналистам, так никто ничего и не разъяснил.

-Я знаю только, что 1, 9 миллиарда пойдет на то, чтобы закрыть дефицит бюджета. Надо иметь в виду, что этот кредит берется на 3 года. На что он пойдет? Совершенно определенно, что львиная доля – на латание дыр бюджета, потом – на спасение Parex banka, упоминались и сведения о кредитовании бизнеса. Но тут у меня нет конкретной информации, сколько денег на это пойдет, и как они будут использоваться.

-Похоже, что повышение НДС существенно скажется на малом и среднем бизнесе, и многие просто свернут свое производство.

-Думаю, повышение НДС – негативный фактор, однако, по сравнению с другими проблемами это просто мелочь.

-А почему многие страны в условиях кризиса снижают налоги, а у нас все с ног на голову поставлено?

-Если бы не произошло взятие кредита и повышение налогов, то падение бюджета было бы гораздо более сильным.

-Звонок в студию: недавно Римшевич сказал, что несмотря на все проблемы, надо быстрее пререходить на евро. Это значит, что лат держится уже на краешке?

-Думаю, в течение двух-трех лет девальвация лату не грозит. Вступление в еврозону – способ избежать этой проблемы, если бы мы перешли на евро, то девальвации не могло бы быть уже по определению. Кстати, кредит тоже в этом случае призван сыграть благотворную роль. Он же поможет избежать жесткого приземления в кризисном падении. Если бы не было кредита – у нас было бы возможно беспрецедентное по мировым стандартам жесткое приземление.