Каргин Superstar. Часть 68

А вот сейчас с Анной [Бариновой, матерью младшего ребенка Каргина и нынешней супругой] — вот это я понимаю.

Во-первых, возможно, у него действительно чувства, насколько я понимаю, эта девочка не настолько проста, поскольку богатая девочка, которая сама идет работать тренером и которая может сказать своим родителям: да пошли вы ... со своими деньгами, я сама хороша, и заниматься... Конечно, теннис ей нравится, но она там и зарабатывает очень хорошо, да — это характер. Это так.

Она не дочка богатых родителей, она личность сама по себе. Это очень интересный случай, мне он нравится. И второе – ну, любая девчонка, которая не богата, для него варианты: а что ей на самом деле нужно, он или деньги? А здесь понятно, что это... Поскольку она сама достаточно богата, чтобы не заглядываться на его деньги. Поэтому я думаю, это понятно, что здесь все нормально, все очень нормально.

— И она не такая, ну... накрашенная цаца с ногтями и шевелюрой... Ну, никакая...

— Да-да. И мне все же кажется, что там чувства. Он ведь не красавец. Да? И поэтому для нее это тоже существенная реальность. Поэтому это очень приятный, симпатичный вариант. Мне очень нравится. На самом деле я была бы рада, если Валерий наконец обретет счастье в личной жизни, поскольку то, что было раньше, это полнейшая крышка, полнейший бред, мне просто по-человечески жаль, я сочувствую.

Может сейчас я фантазирую, но из отдельных фраз мне кажется, что это то, чего ему всегда не хватало, ну, настоящего семейного гнезда. И если сейчас у него это будет, ну, супер. Супер. Я думаю, что на самом деле в нем... Конечно, возможно богатство портит людей, и мне кажется, что тяжело остаться совсем хорошим в этой сфере, но у него теплое и нежное сердце. Это особенно заметно было в предыдущие годы.

Я помню на презентации его книги: „Ну, мама, как всегда, опаздывает...” Ну! Понимаете, эта фраза о многом говорит! Красовицкий более простой человек, такой, ну как, если возьмем машины, то это более простая модель, там понятно, где ключ зажигания, где двигатель и так далее. С Валерием намного сложнее, мне кажется, что он очень сложный человек, у него первое, второе, третье, четвертое и пятое дно, ты не поймешь до конца, что там.

И поэтому он интересен. Он очень много читает, часами теми увлекается, это очень трогательно, когда он все перечисляет, все, что может, что и где он ел...

— Он сноб?

— Я думаю, что да! Я думаю, что ему нравится так кичиться, подчеркивать, чего он достиг... Ну и... там такие фишки, что он едет рыбачить, что он на Кубу едет рыбачить, как Старик и море. Он романтик... То по Амазонке, собрал большую компанию и по Амазонке на пароходе отправился...

Мы уже много лет не встречаемся. Я закончила университет, в восемьдесят третьем году, мы эпизодически встречались, потом скажу так... достаточно регулярно, году вероятно в девяносто втором. Ну, вот того этапа, когда он был счастлив, я не видела. Скажем, в девяносто втором году, когда мы встречались, там в частной жизни уже ничего такого не было.

Он очень любит своих детей, тех двух парней, он был ужасно несчастлив, когда он... когда старшего, Рема, в Швейцарию, мне кажется, отправил, он жаловался, что потерял сына, поэтому младшего он никогда в жизни никуда не пошлет, пусть здесь остается. Это так...

Когда же это было, лет шесть назад, такая простая, скажем, деталь. Мы с мужем прогуливались по Юрмале, Каргин на велике – ш-ш-ш-ш. Ну, как в студенческие годы, джинсы, драные шорты, какая-то майка, ну, смешно, я так посплетничала. Мне нравится, что в нем какое-то мальчишество на самом деле осталось.

И это моя версия — он, на мой взгляд, все тот же пацан, который изображает из себя банкира, влиятельное лицо... Ну, есть такие люди. Но это мальчишество в нем такое, открытое и мальчишеское, оно в нем осталось. Именно это делает его очень симпатичной живой личностью, что он не холодный стоящий на постаменте памятник самому себе. Он не такой.

Поверим, что богатые тоже плачут? И что, поплакав какое-то время, они становятся податливее и лучше? Пусть так и будет.

Добавим только одну мелочь: однажды в относительно недавнем прошлом можно было увидеть, как наш главный герой тропками-тропинками несется из здания банка в расположенную неподалеку гостиницу, чтобы там безропотно поздороваться за руку с весьма своеобразно выглядящим дяденькой – на первый взгляд, с председателем вылетевшего в трубу еврейского колхоза. Вспомнились когда-то произнесенные нашим героем слова:

„Боюсь стать свободным в том смысле, как свободный работник, который в шесть утра должен на троллейбусе ехать из Плявниеков на свой завод”.

Ну что ж, каждый выбирает свой крест и потом несет его.

Конец