Каргин Superstar. Часть 62

— ...Но в кулуарах люди говорят: смотри, Долгополов так и крутится вокруг банка Parex. С Каргиным у меня нормальные человеческие отношения. И с банком Parex меня связывает только то, что у меня там расчетный счет, на который перечисляется моя зарплата.

— И он никогда не приглашал вас работать в Parex?

— Нет.

— Почему?

— Никогда не приглашал. Я не хочу.

— Почему? Он знает?

— Он знает.

— Скажите, пожалуйста, это правда, что вы боитесь господина Каргина?

— Я?

— Да, мне так некоторые политики говорили.

— Я боюсь мышей. Когда был маленьким, боялся темноты. Больше ничего. Сейчас, в мои годы, боюсь стать несамостоятельным, физически несамостоятельным, это меня пугает. Все остальное, простите, шелуха.

У нас с ним, с господином Каргиным, достаточно особые отношения. Да, между нами происходят дискуссии и разговоры, нет такого, что он говорит – было бы хорошо, если бы было так, он всегда спрашивает, что я об этом думаю. И если наши мысли не совпадают, это не означает, что я от своего мнения откажусь. Или от своих поступков. Поэтому я не знаю, откуда появились эти сплетни, что я боюсь Каргина... Работать там и не выполнять поручения банка и банковскую политику. Вы меня простите, за это деньги не платят, и я свободен от этих дел и этих подозрений.


Остается последняя категория политиков – те, кто действительно более или менее продолжительное время действительно был на хлебах Валерия Каргина и Parex, после неудач в политике получив от нашего главного героя приглашение поработать в совете банка. Один из них – ветеран латвийской политики, экс-премьер Андрис Берзиньш, который уже после завершения службы в мемуарах бывшего работодателя упомянут не совсем добрыми словами:

„Деньги дают свободу. Но пусть сами читатели оценят, что лучше – или открыто собрать в свой частный фонд много денег, как это сделал Репше, или кататься по Средиземному морю на принадлежащих частным предприятиям яхтах, как это делал предыдущий премьер...”

— Как вы оказались в совете Parex?

— Меня просто пригласили.

— Кто?

— Каргин.

— Когда это было?

— Когда это было? Это было года через полтора-два после того, как я завершил премьерство. Примерно.

— Как он обосновал, почему он хочет вас пригласить, ведь он уже и Судрабу, и Скрастиня, и Петерсоне, и всех остальных тоже приглашал?

— Мне трудно сказать, почему. Я думаю, что ему просто нужны были так честно, ему нужны были люди с более-менее нормальной репутацией, с незапятнанными именами. Поскольку, специфика этого банка, что оба главных акционера занимаются управлением банком...

Есть такая специфика, и поэтому у них особые требования к совету банка. Это банк, в котором никому ничего даром не платят, надо много работать, в котором ритм работы и желание получить максимальную отдачу от каждого работника, мне кажется, намного выше, чем в других банках. Но у них нет других возможностей, они с каким-то самими привлеченным капиталом, со своими сравнительно небольшими деньгами должны конкурировать с такими зубрами, как шведские банки, которым достаточно попросить у своей „мамочки”: мамочка, подкинь, мамочка, подкинь денежек, подкинь сумму покрупнее.

Но я думаю, что Parex играет в целом очень хорошую, стабильную, такую диверсифицирующую роль в экономике Латвии в целом. В своем роде они не позволяют заснуть остальным банкам, они все время так, не дают остальным договориться, поскольку с Parex, скажем, договориться о каком-то разделении сферы закупок или о чем-то подобном, я думаю, фактически невозможно. Они такие неудобные, поскольку они достаточно динамичны, я бы даже сказал, такие достаточно агрессивные на рынке – ну так.

— Какую зарплату он вам тогда предложил?

— Разумную. Разумную. Зарплату, ну, зарплату, которую я сам назвал.

— Больше, чем у премьера?

— Ну, неизмеримо. Неизмеримо.

— Сколько?

— Несоизмеримо. Цифры называть не буду, не солидно. Но больше, чем зарплата премьера.

— Как вам кажется, каково влияние Parex на политику Латвии?

— Я думаю, что у него нет непосредственного влияния на политику. Думаю, что они, как и все остальные – крупнейшие банки и предприятия, никогда не ставят на одну лошадь. Просто я так думаю, я не просил у них деньги для политики и не получал от них денег в политике. Я знаю, они когда-то Latvijas ceļš поддерживали, но так в целом, за продолжительный период, я думаю, они пробовали поддерживать не одну, а несколько политических сил с намерением, чтобы какое-то влияние было, но при этом они были вне политики.

Поскольку, скажем, если бы Каргин захотел, он бы мог войти в политику много, много, много... Красовицкий, он мог быть в политике с самого начала, очень много. Думаю, у них такая достаточно разумная позиция в отношении поддержки политики.

— Ну, и в чем тогда могло бы выражаться это влияние, какой смысл в том, что они поддерживают политику?

— Ну, все поддерживают, они тоже поддерживают.

— Только так?

— Я думаю, что только так. Я много лет был на министерских должностях, был на должности премьера, но ни разу не говорил ни с одним банкиром, который пришел бы лоббировать какие-то свои интересы, интересы своего банка.

Как банкиры они участвовали в различных общественных институциях, таких классических институциях лоббирования, через которые что-то лоббируется, хотя лоббирования каких-то налогов, о которых Parex говорил, я не знаю. Инфляционный план, с которым открыто выступило правительство Айгара Калвитиса, я думаю, его наверняка обсуждали с Ассоциацией коммерческих банков, это означает, что его видели и Hansabanka,  и Unibanka, и Parex. Короче, слава богу, что Латвия уже настолько развилась, что фактически невозможно каким-то образом лоббировать один банк.

Однако в тот совет он любит брать разных высоких должностных лиц и прокуроров, и... ведь и Биркавс...

Продолжение следует

Все права на русскую версию книги «Каргин Superstar» принадлежат ООО Telegraf.