Каргин Superstar. Часть 44

И все же, возможно, более интересным – и в любом случае более точно выясняемым – по сравнению с мистической справкой и перемещением предков банкира по всей Европе является вопрос: как же на самом деле было с белым пятном в Latvijas Jaunatnе?

Может быть действительно права была Diena, версия которой на тот момент была такой: самый богатый человек Латвии (впрочем, на тот момент – может, и не самый богатый) лично унизился настолько, что через посредников попросил, чтобы Diena хоть на один день отложила публикацию о сказанном на пресс-конференции, и утверждал, что распространенная ДГИ информация — это просто месть за нежелание банка списать долг некоему, по имени так и не названному, работнику ДГИ?

В свою очередь его компаньон Виктор Красовицкий открыто заявлял редактору Diena, что ей не стоит беспокоиться, что распространенная на пресс-конференции информация появится в каком-либо другом средстве массовой информации, что все уже улажено...

Информацию, как уже упоминалось, действительно опубликовали только Dienа и Vakara Ziņаs, другие, включая государственное телевидение и радио, скромно промолчали. В свою очередь первые сомнения о версии с унижением развеял прежний директор ДГИ Марис Плявниекс, особенности характера которого и, возможно, также и пристрастие к «зеленому змию» сейчас превратили его в грузчика на предприятии курьерской почты DPD Latvija.

Выяснилось, «игрушка» была столь необходима банкиру, что ради ее сохранения он даже был готов должностное лицо среднего уровня потчевать заказанным карбонадом прямо в своем одухотворенном историей кабинете.

— DPD. Видел такие автобусики, с надписью Kurjerpasts?

— Да.

— Я там по ночам посылки разгружаю.

— Это единственная работа?

— Статьями в журналы прокормиться не смог.

— А как было в ДГИ?

— Это было первое государственное учреждение, между прочим, нет, единственное государственное учреждение, которое полностью создавалось, как говорят, с нуля. Полиция выросла из милиции, пограничники из пограничной охраны, таможенники из таможни, а у нас в Латвии вообще не было ни одного специалиста по иммиграции.

— К делу: Сигне Поритере знали?

— Сигне – мой самый любимый и доверенный работник... Сигне мнительна, Сигне истерична, и Сигне, ну... это тот самый несчастный национальный кадр, который вредил той работе только своей чрезмерной...

— А гражданство Каргина...

— Сигне и там потрудилась, как говорят, я и Каргину говорил: Валера, не надо химичить, честно, я для тебя договорился, без очереди, в приемное время, тебе не надо будет стоять со всеми – «да, да, да, да», и тогда он со своими юристами, там у него главным был такой Юрис Ванагс, юрисконсульт из банка, наверное; наверное, он придумал, что они все трое паспорта потеряют...

— Кто это трое?

— Ну, Каргин, его брат и мамочка; в Sakt’e у них украдут, у всех троих одновременно... Я ему говорил, не химичь, чем больше химии, тем больше грязи будет. Он мне тогда – сколько посольств уже предлагали гражданство, и так и эдак.

— Так он сказал?

— Да, ему не нужен какой-то незаконный документ; но выяснилось – вот, не захотел идти по честной дорожке. Я говорил: сдай ты эти незаконные паспорта, получишь взамен нормальные красные русские паспорта, потом разбирайся с тем, что тебе полагается. Не хотел...

У него главная контора была там, на углу бульвара Райниса, обед нам туда привезли, он меня пригласил остаться и поговорить, поели, попили, хорошо, вкусно.

— Деньги давал?

— Нет.

— Пробовал дать?

— Мне никто никогда не давал, между прочим. Я единственный идиот, который из департамента ушел с голым задом.

За моей спиной деньги давали. Моим именем прикрываясь, между прочим. Я еще удивлялся, почему некоторые из моей старой гвардии со мной разговаривать не хотят. Выяснилось, на Домский фестиваль хоров из Германии приехал хор, и им в аэропорту сообщили – если заплатишь столько и столько зеленых, Плявниекс свою визу наложит. Я эту визу наложил, не задумываясь – какие проблемы, хор приехал! Я же бывший дирижер. У меня субъективная точка зрения, но выяснилось, что кто-то за моей спиной за это деньги брал.

О, так классно... через годы узнать.

— Согласитесь с таким рассказом, что все было так – не Каргин ходил, а его мать ходила и взятки давала работникам?

— Да нет, не давала она взятки работникам. Там сам Каргин наверняка и его юристы, которые всю эту химию делали. Тот документ, который я в руках держал, это была копия какого-то церковного документа, собрано что-то, какой-то Даугавпилсский архив, который сгорел и восстановить невозможно. На основании этого он дальше всю эту химию делал. Главное, нужен тот первый кирпичик, а потом уже на нем небоскреб строится. Вот он и сообщил, что во всем виновата его мать, он поверил, что это ее подлинные документы, которые она показала, и только поэтому... он там ни при чем.

А мне он? Если не считать того обеда...

— Где вы обедали?

— Да у него в кабинете!

— И что же вы такое ели, что-нибудь крутое?

— Нет. Что-то такое – простой карбонад...

— Итак, вы сидели в его кабинете...

— Никаких пороков у него нет, между прочим, как у человека.

— А какой он как человек?

— Очень нормальный. Даже очень нормальный парень.

— Так как же в ваше учреждение мог прийти такой нормальный парень и на основании какой-то бумажки получить паспорт? И хоть кто-то за это потом был наказан?

— Во-первых, сам он паспорт на основании той бумажки не получал. Видишь ли, дело в том – мы сейчас уже пришли к тому, чего ты не понимаешь. Действительно. Суд смотрел формально. Особенно судья, который ничего не понимает в иммиграционном законодательстве. Ничего.

Чтобы сделать наш Закон об иммиграции, я проштудировал иммиграционные законы по меньшей мере 15 стран, включая даже Мексику. Мне шведы такую кучу всяких документов привезли, шведы у нас лучшими друзьями были, в баррикадное время и потом. Все это было прочитано, проанализировано, все было собрано вместе, мы даже были вынуждены выбросить мексиканские нормы, они чересчур драконовскими были.

— А та Ванага, которая зарегистрировала паспорт?

— Какая Ванага?

— Майя Ванага, которую потом оштрафовали на 500 латов, ведь это она Каргина зарегистрировала.

— Тогда это она, как говорят, хорошо поимела. У меня был зайчонок еще лучше, был такой восемнадцатилетний зайчонок, по договору работала, к которой в каком-то пяти— или девятиэтажном доме на лестнице очередь стояла вечерами, после работы, и она принимала документы.

— Как такое могло быть в руководимом вами учреждении?

— Ее уже осудили. Я же сказал – этот зайчонок далеко пойдет, если в восемнадцать лет такие фокусы может сделать.

— А почему на самом деле Каргин пригласил вас на обед?

Продолжение следует

Все права на русскую версию книги «Каргин Superstar» принадлежат ООО Telegraf.