Каргин Superstar. Часть 37

«К сожалению, в данный момент ситуация в отношении выраженной в исковом заявлении моего мужа точки зрения, что я не принимала участия в создании прироста совместного имущества супругов, а также о моей якобы неспособности успешно заниматься предпринимательской деятельностью, с моей стороны оценивается как необоснованное унижение моей личности и представление меня как ничтожества, чтобы избежать честного раздела имущества в суде.

Более того, хочу подчеркнуть, что мой муж В.Каргин запретил мне лично работать на оплачиваемой работе или участвовать в семейном бизнесе — буднях банковского бизнеса, указав, что это дискредитировало бы его как достаточного и богатого человека, а этого он допустить не может. Помимо этого в ежедневных разговорах со мной он высмеивал любую мою инициативу по открытию своего бизнеса, открыто охаивал мои способности и сделал их ничего не стоящими.

Конечно, тогда логично возникает вопрос: коль уж я не была способна заниматься бизнесом, как тогда я сама заработала крупные денежные средства? В любом случае, если раздел совместного имущества супругов не производится справедливо на равные части, тогда и заработанные мной денежные средства должны быть зачислены в общую массу совместного достояния супругов и соответственно разделены...»

Естественно, полнейшим бредом являются собранные уважаемым и респектабельным банкиром или его адвокатом сведения об отсутствии содержания матери или внебрачных связях: «О выплате средств моей матери после ноября 2003 года они договорились сами без моего вмешательства. Жаль, что истец забыл первые годы нашей семейной жизни, когда у нас не было ни предприятий, ни банков.

Именно тогда моя мать Э.Инюшева была той, кто бескорыстно оказывала материальную поддержку нашей молодой семье. Оттого это всего лишь человечно и справедливо, что в данный момент истец оказывает поддержку моей матери. [...]

Истец указывает, что у меня якобы имеются связи с другим мужчиной, но это не соответствует действительности. Думаю, что сегодня истец осознает действительные причины наших разногласий и то, что он должен взять на себя всю ответственность и всю вину в случае развода. Несмотря на это я готова возобновить совместную супружескую жизнь».

Правда, выяснилось, что Валерий Каргин ни на какие призывы отзываться и не собирался. Наоборот, адресованное наполовину бывшей супруге в начале 2006 года письмецо банкира с названием «Ответ на предложение Татьяны Каргиной об урегулировании спорных вопросов» дает совершенно иную картину — столь выразительно, что его стоит привести практически полностью:

«Суть предложения Татьяны Каргиной: принять за основу проект договора от 17 августа 2004 года и включить в него так называемую уравнительную компенсацию в размере 50 (пятьдесят) миллионов латов, а также регулярно выплачивать 30 тысяч латов ежемесячно и ежегодно выплачивать разовую доплату в таком же объеме, а также сохранить гарантии сыновьям, предусмотренные в проекте договора. Предложение является неприемлемым и в данный момент даже не обсуждается.

Моя позиция оформлена в исковом заявлении и возражениях против встречного иска. Учитывая, что в течение пяти лет в результате твоих капризов мы безуспешно пытались урегулировать наши имущественные отношения во внесудебном порядке, я пришел к выводу, что наши имущественные отношения могут быть разрешены только в суде одновременно с расторжением брака.

Считаю, что это твое предложение направлено не на урегулирование, а только на затягивание процесса. Ты прекрасно знаешь, что ты сама более двух лет назад, когда наши супружеские отношения были прерваны уже продолжительное время и каждый из нас жил своей жизнью, согласилась добровольно разделить имущество по принципу — у каждого остается то имущество, которое зарегистрировано на его имя, если тебе будут выплачены 7,5 (семь с половиной) миллионов долларов США.

Речи о дополнительных компенсациях помимо этого не было. Сейчас ты просишь 50 миллионов латов. Причем ты четко знаешь, что работа над упомянутым тобой проектом договора была прервана именно из-за твоих абсолютно абсурдных требований.

Если твои адвокаты честны перед тобой, то ты должна знать, что после завершения супружеских отношений твоя доля не выросла и никак не могла вырасти с 7,5 миллиона долларов до названной тобой суммы. Но это не главное. Главное это то, что добровольный раздел принципиально отличается от раздела через суд. При добровольном разделе мы могли руководствоваться требованиями законодательства только в той мере, чтобы этот раздел в целом не противоречил существующему законодательству и не являлся причиной отмены договора о таком разделе. В остальном мы как стороны могли руководствоваться только доброй волей одного по отношению к другому.

С моей стороны именно знаком доброй воли было указанное предложение выплатить тебе 7,5 миллиона долларов.

Поскольку мой иск и твой встречный иск уже находятся в суде, там работают совершенно другие принципы, и то, что тебе предлагалось в качестве жеста доброй воли с моей стороны, с учетом вышеописанных причин, не может стать предметом моего иска. Причем одной из немаловажных целей добровольного раздела было то, что в этом случае мы могли бы избежать внимания общества и его вмешательства в нашу частную жизнь, сохранив взаимное достоинство, уважение к совместно прожитым годам и не вмешивать во все это наших сыновей.

Исходя из этих соображений, была предложена миллионная компенсация. Более того, я фактически согласился выплачивать «стипендию» в течение всей жизни человеку, который сам имеет имущество стоимостью в миллионы.

Теперь поезд ушел. Ты сделала все, чтобы нашу личную жизнь обсуждали журналисты, чтобы наш развод стал шоу в обществе, втянула во все это Анну и моего ожидаемого ребенка. Из-за такого твоего поведения я абсолютно не верю, что мы когда-либо сможем договориться мирным путем. Поскольку твое предложение абсолютно абсурдно и неприемлемо, я не вижу никаких оснований думать, что между нами происходит какой-то примирительный процесс. Как твое предложение, так и свой ответ я передам своему адвокату для использования на его усмотрение».

И тогда, естественно, за свою тяжелую артиллерию взялась кареглазая Таня, помогая нам взглянуть на главного героя под другим углом зрения: «Мой муж этого не знал, но я многие годы вела свои личные дневники как о событиях в нашей личной жизни, так и в бизнесе, что казалось мне значительным. В свое время эти дневники были только моими размышлениями и наблюдениями, но сегодня содержание этих дневников может иметь невосполнимое значение для подтверждения сказанного мною.

Вне всякого сомнения, наша семейная жизнь не протекала так гладко, как это отражалось в прессе, что зачастую незаслуженно идеализировало репутацию В.Каргина и АО Parex banka в глазах общества. Предпосылки трещины в нашей совместной жизни стоит искать уже в 1997-1998 годах, когда дома все чаще и во все больших количествах после моего кратковременного или долгосрочного отсутствия я констатировала наличие порнографических материалов различного содержания и характера.

Всеми силами я старалась спасти моего мужа от этой заразы и именно поэтому прощала ему очевидные сексуальные контакты с другими женщинами вне наших брачных отношений. [...]

С момента заключения нашего брака у моего мужа В.Каргина, к сожалению, было множество внебрачных связей и сексуальных контактов с другими женщинами. Насколько мне сейчас известно, у него есть внебрачные дети, а также были женщины, с которыми он имел сексуальные отношения и которые позднее сделали аборты. Невзирая на все вышесказанное, как я это уже подчеркнула в своих пояснениях Рижскому окружному суду в связи с иском В.Каргина против меня о расторжении брака и разделе совместного имущества супругов, я всегда считала семью святыней, которую необходимо сохранить, несмотря на слабости и неверность второго супруга.

В обществе и средствах массовой информации я всегда поддерживала образ своего мужа В.Каргина, как умного, чуткого, доброго семейного человека, то есть такого человека, которому присущи высокоморальные качества, имеющего такую репутацию, которая, помимо всего, позволяет довериться ему как руководителю одного из самых крупных ведущих коммерческих банков Латвийской Республики.

Эту миссию, невзирая на зачастую очевидное несоответствие этому созданному нами образу и представлению о нем в обществе, я выполняла с наилучшими намерениями и полной отдачей».