Каргин Superstar. Часть 20

— А то, что мне надо было укротить сеть валютного обмена Parex, было ясно, поскольку решительно не было потребности, чтобы начались какие-то проблемы во время введения денег. Поэтому я действительно пригласил господина Каргина, у нас был серьезный разговор, он пообещал выполнять все правила, и, по меньшей мере, на начальном этапе так и было.

— А на завершающем?

— На завершающем этапе... Я вам вначале рассказывал, какие у меня подозрения были.

— Это же самое интересное!

— Да, это самое интересное. На начальном этапе были другие меняльные конторы, которые создавали проблемы, но эти проблемы мы быстро решили.

— А нельзя доказать, кто в то время?..

— У меня нет инструментов расследования, я этого не могу. Не могу, и нет у меня такой потребности что-то особо расследовать и доказывать. Моей задачей было обеспечение стабильности валюты, даже когда внешние спекулянты пробовали ей угрожать. С этим я справился. Спекулянты были и будут, и даже их не могу в чем-то особо упрекнуть. Только не надо одновременно напрашиваться в спасители национальной валюты, это совсем не те роли, которые совпадают...

Так или иначе, 4 мая 1994 года сообщили о введении латвийского рубля, и Parex, по меньшей мере формально, выказал полнейшую лояльность государственной власти Латвии и ее переходным деньгам, позволив Валерию Каргину в мемуарах вспомнить: «До конца первого месяца у нас вымели все советские рубли, хотя запасы были огромными. В то время мы с Виктором и Ниной чувствовали себя неуютно и ощущали беззащитность. Наши активы были разбросаны. Деньги находились на счетах различных банков разных стран. Была проведена сумасшедшая работа по координации валютных потоков. Механизм работал без сбоев, и первую волну ажиотажа нам удалось подавить. Фактически своей монополией мы удержали официально определенный курс латвийского рубля до введения лата».

В свою очередь, сами парексовцы за несколько дней до исторического решения получили вожделенную банковскую лицензию № 32 и вчетвером – Валерий Каргин, Виктор Красовицкий, Нина Кондратьева и Юрис Ванагс – торжественно повесили ее на стену в своих помещениях по ул. Валдемара, 8. В тех самых помещениях, в которых четыре года назад Валерий Каргин обещал Зиедонису Чеверсу на месте его кабинета оборудовать входную дверь...

Эта маленькая кучка была всем, что осталось от первоначального трудового коллектива Parekss. С Юрисом Ванагсом все ясно – он не был составной частью начальной компании и таковым никогда не стал. «Ванагс, грубо говоря, это человек Алексея Дурандина [позднее – хозяина VEF банка], он работал у Дурандина юристом. Parekss нуждался в юристе, и Дурандин позволил ему перейти. Ванагс никогда не был настоящим дольщиком – его обязанности были увязаны с частными соглашениями. Он был юристом, для которого было обеспечено очень широкое поле деятельности.

Тогда были фантастические возможности. Ты мог отсудить любую собственность, полгода подержать и основательно заработать, там были различные цессии и такие дела. У Ванагса была репутация, что он как юрист очень агрессивен. Однако, за исключением личного впечатления, которое он оставил, нет ни одного человека, который мог бы сказать, что он там что-то незаконно... Уже много лет назад было оформлено, что у него отдельное бюро», — поясняет Марцис Бендикс.

Остается основной вопрос – кто был все же главным в «большой тройке» вначале и как в ней с течением времени менялись (если менялись) роли? «На самом деле это не так, что Каргин сделал этот банк. Там были три человека. И там нельзя разделить, но, может быть, Нина этот банк сделала, просто парни поднялись на ней, ну фиг его знает. Фиг его знает, как это было тогда.

Может быть, этой семье в то время нужно было какое-то прикрытие, человека из комсомола, они посмотрели, такой смышленый, решительный, авантюрист, возможно – связи, такой коммуникабельный, да, этакий проворный, просто взяли, чтобы у них было прикрытие в те времена, чтобы спокойнее было. Тоже вариант», — говорит некий, в свое время вплотную приближенный к «троице», человек.

Его дополняет Марцис Бендикс, напоминая, что «исторически Parex проклюнулся как меняльная контора, которая была гарниром к туристическому бюро. Интересно было бы узнать, как менялись держатели долей в том хозяйстве до того, как они стали банком. Они там не были главными. Главной была Нина, но она так и осталась в туризме, никуда в другое место она и не совалась».

В любом случае, вероятнее всего, не ошибемся, если будем считать – по крайней мере в первые годы, главным стабилизирующим фактором и своего рода «мозговым центром» в Parekss была именно Нина Кондратьева. (Между прочим, интересно, что из всех немногочисленных криминальных неприятностей Parekss – подрыв сейфового помещения, кража в центральном бюро, нападения на обменные пункты – она была единственной из троицы, на кого было направлено, условно говоря, личное нападение: в начале девяностых годов был взорван ее кабриолет Mercedes.)

»А вначале главным финансовым центром этой тройки была Нина. Я помню одну фразу, как она рассказывала, что «мальчики шли ко мне, когда было необходимо утвердить курс валюты». Она очень умна, она действительно очень умна», — достаточно категорично говорит Алла Петропавловская. Фактически присоединяется редактор мемуаров Валерия Каргина Абрам Клецкин: «Там ведь была такая ситуация, по крайней мере мне сам сказал, так, между делом обронил фразу, что без нее они бы разругались и расстались, разошлись. Что тогда, когда не могли найти общего языка, слушали, что она скажет. Она в эти споры не вмешивалась, но приходила как такой третейский судья, ей доверяли оба. Так мне говорили».

Но со временем у «третейского судьи» появились другие интересы. И, в отличие от семейной пары Каргиных, семейная пара Красовицких развелась тихо, незаметно для окружающего мира. И на удивление одинаковое разъяснение у таких разных людей, какими являются Алла Петропавловская и Гинт Марга. «Ей надоело. Она хотела заниматься искусством, поэтому она сделала Ateliers [ателье высокой моды] и тому подобное. Поскольку та семейка, ну, Кондратьева и Красовицкий, Бог свидетель, умные люди. Просто умный мужчина встретил умную женщину. И они стали один другого поднимать. Так бывает. Всего хорошего», — сказал Гинт Марга.

Алла Петропавловская выразилась подлиннее: «Ну-у. Столь подробно я не знаю, она очень интеллигентная, интересная, очень умная, проникновенная женщина. Я думаю, что у нее начался личный кризис, она стала задумываться над личной жизнью, у Красовицкого начались всякие романчики и так далее, у нее тоже начались свои романы, и – ей хватило. Она же не мужик, мужику надо все время всем доказывать, что у него кран подлиннее, женщине это не нужно. Она стала реализовывать себя в других сферах, стала заниматься филантропией, у нее знакомства в мире искусства, международном, она больше ушла туда. Материально она обеспечена, зачем ей еще. У нее просто жизнь пошла в другую сторону».

Продолжение следует

Все права на русскую версию книги «Каргин Superstar» принадлежат ООО Telegraf.