Каргин Superstar. Часть 16

Весьма вероятно, что Эйнар Репше действительно наиболее признателен Алфреду Бергс-Бергманису, в свою очередь Валерию Каргину с компаньонами однозначно следовало бы озолотить Павила Сакса (о том, каким своеобразным способом это было сделано, еще расскажем), который сейчас, будучи скромным руководителем финансового отдела на одном из строительных предприятий, вспоминает:

— Первую лицензию мы выдали Каргину в мае. Но потом мы, Банк Латвии, разработали правила купли и продажи валюты, и у нас было точно записано, что операциями по обмену валют имеют право заниматься только лицензированные банки. Когда я уже покинул пост президента Банка Латвии, я написал Эйнару докладную о том, что следует прекратить выдачу лицензий пунктам обмена валют – простым предпринимательским обществам. Этим должны заниматься банки.

— Но когда вы в 1991 году выдали лицензию Parex, он еще не был банком...

Тогда еще не было этих правил. Parex ознакомился со всеми правилами, мы им выдали те правила, и они подали все, все, что было предусмотрено теми правилами. Правила мы брали из Польши, по польскому образцу, такие они в значительной мере и ныне. Они подали все документы, о помещениях, о готовности помещений, о системах безопасности... Все было.

Пожалуй, не стоит столь искренне верить ностальгической истории из мемуаров Валерия Каргина о том, как был открыт самый первый пункт обмена валют Pareх, дебют которого в книге описан следующим образом:

»На вокзале мы за первый день обменяли около семи тысяч долларов. По тем временам – немалые деньги. Но надо было видеть реакцию публики на появление настоящего местного обменного пункта. У киоска толпились десятки людей, рассматривали вывеску, как будто не веря своим глазам, столь фантастическим казался сам факт появления обменного пункта. Деньги меняли многие, но по чуть-чуть, символически, другие просто были рядом и, возможно, ждали, что нас заметят, повяжут, уведут в КГБ. Или вообще что-нибудь произойдет. Наша маленькая будочка, которую брат Георгий сам покрасил, блестела в ярких лучах весеннего солнца. Именно как этакий символ свободы, не меньше...»

Однако на самом деле, если не считать попыток Валерия Каргина менять валюту тишком почти под покровительством комитета комсомола, первый официальный пункт обмена валют Pareх был открыт незадолго до того и совершенно в другом месте – напротив гостиницы Latvija. Это четко и ясно подтверждает и Павил Сакс:

»Первый обменный пункт был у гостиницы Latvija. На Центральном вокзале – это вторая лицензия. А первая — напротив гостиницы Latvija. Позднее все шли, очереди стояли, и мы строго, все по установленному порядку выдавали, и обмен валют или рынок валют был запущен...» Обменный пункт на Центральном вокзале просто был первым, который заслужил более широкое внимание.

Правда, не всем этот «символ свободы» Pareх угодил: свободный обмен валют совпал с освобождением цен и началом гиперинфляции, и уже недолго оставалось ждать поднятого доморощенными политиками гвалта с протестами насчет того, что обменом валют занимается частная фирма, а не государство. «Общество было в шоке, и политики взялись за поиски виновных. Были нужны враги, и они нашлись. [...]

Виновных нашли, в их числе назвали и нас. Газеты писали, что государство, выдав нам лицензию на обмен валют, само лишилось стабильного источника доходов, отдало курицу, несущую золотые яйца, каким-то спекулянтам.

Наэлектризованная публика завалила письмами редакции газет, требуя, чтобы у Parex отняли лицензию.

Аргументы приводили впечатляющие: государству самому не хватает денег, ведь необходимо повышать заработную плату, поддерживать социальную сферу и т.д.», — вспоминает Валерий Каргин.

»Мне не понятно, почему Государственной казне Латвии не нужна конвертируемая валюта и почему государство не могло открыть лавочки по спекуляции валютой в каждой подворотне», — подчеркнул в одной из публикаций политик Юрис Боярс, но скоро выяснилось, что никто на самом деле не хочет быть ответственным. Упреки были адресованы в первую очередь руководителю правительства Ивару Годманису, который якобы выдал Parex такое разрешение, но премьер от этой чести старался откреститься, позднее в книге Cilvēks Godmanis оправдываясь:

»Разрешения я не давал. Каргин с Красовицким отважно отправились к Саксу – в тот момент он был президентом Банка Латвии, до Репше. Он эту лицензию выдал. Я только мог запретить, но мы в правительстве на это смотрели очень либерально, и думаю, что это было правильно».

В направлении Банка Латвии, отвязываясь от упреков в лоббировании частников, указывал и Марис Гайлис, который на одном из заседаний парламента признался, что и сам был удивлен решением отдать осуществление валютных операций частным предпринимателям, но виноват во всем Банк Латвии. Ведь именно Банк Латвии при обмене валют мог бы быть единственной альтернативой частным предпринимателям, но он за этот бизнес браться не хотел.

В свою очередь настрой руководства Банка Латвии был категоричным – у него, во-первых, нет ресурсов для организованного обмена валют во всей стране; во-вторых, государство вообще не должно этим бизнесом заниматься. (Правда, в ноябре 1992 года, уже после введения латвийского рубля, Банк Латвии слегка передумал и во имя поддержания курса переходных денег все же начал неограниченную продажу наличных долларов США банкам и частным лицам, но конкурировать с частными обменными пунктами, естественно, не мог да и особо не хотел.)

»Банк Латвии однозначно против монополизации обмена валют. У этой идеи нет серьезного основания, поскольку очевидно, что при закрытии мелких контор по обмену валют в громадных объемах будет развиваться черный рынок», — таким образом позднее свою точку зрения аргументировал Эйнар Репше.

В своих взглядах он не был одинок, поскольку подобные мысли излагал депутат парламентской Комиссии по экономике Артурс Кодолиньш: «Я категорически против администрирования, особенно в сферах, связанных с обменом валют. Если бы до сих пор этим монопольно занимался только Банк Латвии, у нас расцвел бы черный рынок».

Депутату поддакивает его коллега Александр Кирштейнс: «Сейчас Латвия — это то место, куда из всего бывшего СССР едут люди и, обменивая валюту, создают здесь денежный оборот. Если пока часть этой прибыли попадает в руки частных фирм, то в момент введения латов они обязательно пустят эти деньги в оборот».

Да, на многие месяцы Parex получил легальную, соответствующую рыночному курсу (как бы он ни определялся) монополию на обмен валют в масштабах СССР.

»Единственная афера, которая, может быть, и была, заключается в том, что, торгуя валютой на Привокзальной площади, было невозможно сделать такой оборот», — через много лет допускает Гинт Марга. Но прав он только в том смысле, что не один-единственный обменный пункт на вокзале обеспечил оборот Pareх, он был скорее своеобразной вывеской.

Пока московская газета «Коммерсант» печатала курс доллара в Parex, бюро Parex на ул. Валдемара вечно было завалено мешками с деньгами, деньги на обмен везли как грузовыми машинами, так и грузовыми самолетами, и процесс, выражаясь словами Валерия Каргина, «приобрел такие масштабы, что иногда мы за неделю отсылали несколько набитых деньгами самолетов Ту-134 в российские области – Оренбург, Сибирь, да мало ли куда еще. Загружали салоны наличными деньгами, и самолет поднимался в воздух вместе с охраной, кассирами, а зачастую и с хозяевами средств».

Продолжение следует

Все права на русскую версию книги «Каргин Superstar» принадлежат ООО Telegraf.