Каргин Superstar. Часть 15

Лицензия была достаточно своеобразной – на простом листе бумаги было написано, что «разрешена купля и продажа валюты в специально оборудованных помещениях».

Но такой лист (о котором сам Валерий Каргин позднее признался: «Мы получили первую лицензию. По сути, мы ее придумали...») был первым во всем огромном Советском Союзе, составной частью которого на тот момент как de jure, так и особенно de facto была Латвия – со всеми из этого вытекающими последствиями, приятными для Pareх, в который фактически незамедлительно направились желающие обменять деньги со всего огромного советского экономического пространства.

Много говорилось, что такое разрешение невозможно было получить без серьезного «партийного тыла»; не напрасно сам Валерий Каргин много лет спустя вспоминал, что «вся страна полгода ждала, когда нас посадят в тюрьму. Многие удивлялись: они уже неделю меняют деньги, а их еще не посадили, Каргин со своей бабочкой ходит, и ничего... Уже месяц ходит. [...] Ощущение, что сидишь на пороховой бочке, не проходило». «Чувство, что все надежно, появилось лет шесть назад [то есть  в 1996 году]. Вместе с этим пропал ночной холодок на спине: «Что будет завтра?» — это, в свою очередь, много лет спустя признал Виктор Красовицкий.

Более рациональные умы – например банкир Валерий Белоконь – напоминают очевидное: «Если и была у него партийная или какая-то другая крыша, все равно нужна была большая отвага. В партии также группировки боролись – сегодня могли разрешить, завтра посадить. Ну а итог был своеобразной наградой за храбрость». Да, итог был виден фактически сразу, с момента, когда троица из Parex собственноручно определила первый рыночный курс доллара в Советском Союзе после Второй мировой войны. Причем в отличие от других фактов про это
Валерий Каргин всегда вспоминает одно и то же – возможно, наиболее развернуто изданию «Русский фокус» в июле 2003 года.

— Между прочим, валютная либерализация в СССР тоже началась в Латвии. Но один из наиболее уважаемых мной экономистов, академик Юрий Яременко именно вас упомянул в качестве одного из виновников развала Советского Союза.

— Но я же ничего не буду скрывать. О меняльных конторах Parex и огромных суммах денег. Нас не раз обвиняли, что позднее мы этот курс на бирже довели до 5800 рублей за доллар США. Хотя начинали мы с курса закупки 21 рубль и курса продажи 24 рубля. Хотите, расскажу, откуда возник такой курс?

— Конечно.

— 21 – это очко. Мы сидели с Виктором и думали, какой курс определить. Могли установить и 18, и 30. С этой цифры и начался бы обмен в СССР. Цифра была определена совершенно свободно. Он сказал: «Давай сделаем очко». Я согласился. Но поскольку мы были партнерами, курс продажи установил я. Мы его назвали  «раздвинуть ноги доллару». Но раздвинули у советского рубля...

Здесь интервью другое, но история почти та же: «Мы установили первый обменный курс в мае 1991 года, когда официальный курс был 65 копеек за доллар. Конечно, по такому курсу деньги меняли только сумасшедшие. На рынке доллар стоил тогда примерно 20 рублей. И вот за 10 минут до начала работы нашего обменного пункта я предложил своему партнеру Виктору Красовицкому установить такой же курс: 20 к 1. Но он мне сказал: «Давай, сделаем 21, как в блек-джеке».

В первый день доллар покупали за 21, а продавали за 24 рубля. Со временем за доллар стали давать до 5,5 тыс. рублей. У нас стояли огромные очереди приехавших из России, с Украины, из Белоруссии, Казахстана...»

Как же все-таки была выдана знаменитая лицензия? За кулисами говорили об огромной «мотивации», что «мотивированными» были тогдашний министр финансов Элмар Силиньш и, конечно, первый президент Банка Латвии Павил Сакс. О реальных возможностях и успехах Сакса, например, его преемник Эйнар Репше высказался совсем презрительно:

»Понятно, что только после того момента, когда мы смогли войти и перенять филиал Госбанка, мы фактически стали центральным банком Латвийской Республики. До того это был замысел, инструмент формирования законодательства, символический банк, который физически находился в совсем других помещениях, в маленькой квартирке или очень маленьком бюро где-то на ул.Элизабетес.

Это были две комнатки величиной фактически в одну квартиру. Этому банку, конечно, были как бы делегированы кое-какие функции, в том числе — готовиться к будущему, готовить закон о Банке Латвии, подготавливать денежную реформу, организовать печатание денег и т.д. Надо сказать, что и это не особо спорилось, сюжет латов не был разработан, печать не заказана, никаких серьезных наработок по денежной реформе не было.

Фактически... у них не было тех оборотов, которые у нас были после восстановления независимости, когда мы физически переняли здесь филиал Госбанка, вошли туда и начали уже как Банк Латвии отвечать и за эмиссию денег, тогда еще эмиссию российского рубля, и за денежный оборот, за систему расчетов и т.д. И тогда тоже в центральном банке были объединены функции коммерческих банков.

Такая ситуация была характерна фактически для всех коммунистических стран и государств нерыночной системы, то есть частных банков фактически не было. Были редкие исключения, например, Banka Baltija, некоторые первые коммерческие банки, созданные еще в условиях советской перестройки.

Я никоим образом не хочу охаивать исторические заслуги Павила Сакса, но отмечу: я их оценивал иначе. И если я кого-то действительно должен поблагодарить за обеспечение предыстории и большую помощь в успешном создании центрального банка независимой Латвии, то это Алфред Бергс-Бергманис, бывший руководитель филиала Госбанка, на базе которого мы фактически заново создавали центральный банк Латвии.

От руководимого Павилом Саксом Банка Латвии на ул.Элизабетес фактически ничего не было перенято. Абсолютно ничего. Даже закон о Банке Латвии мы разрабатывали заново, я с Эвалдом Вециньшем с помощью коллектива Банка Латвии.

Итак, денежная реформа и любые предварительные работы для денежной реформы являются полностью моей оригинальной работой и полностью разработаны под моим руководством в Банке Латвии, то есть, на ул. Валдемара. Ничего, включая заделы и разработки по денежной реформе, не было перенято от руководимого Павилом Саксом Банка Латвии. Поэтому оценивайте сами. Можно сказать, что я пришел на готовое место, но это не было место, подготовленное Павилом Саксом, это было место, которым руководил Алфред Бергс-Бергманис, который и стал моим первым заместителем.

Это был филиал Госбанка СССР, который по сути осуществлял в Латвии функции главного, центрального банка, относившиеся к обращению денег. Выпускал деньги в оборот, изымал из оборота, отвечал за денежный оборот.

Единственное, чего не делал филиал Госбанка, он не занимался независимой монетарной политикой центрального банка и денежной эмиссией, как это делает центральный банк суверенного государства...»

Продолжение следует

Все права на русскую версию книги «Каргин Superstar» принадлежат ООО Telegraf.