Каргин Superstar. Часть 9

— Forums как название появилось позже, сначала был молодежный центр, затем, когда мы перешли под комсомол, мы назвали его Рижский экспериментальный молодежный центр. Года через два, если не ошибаюсь, мы назвали его Forums.

— Почему Forums?

— Где-то я это название подцепил, сам не помню где, мы тогда жутко много дискутировали, почему Forums. Да, Forums есть Forums. Из Рима, вероятнее всего, из Рима пошло, я в свое время историей увлекался...

— А Каргин?

— Он очень быстро от нас ушел, я же говорю, он был недолго, потом он фактически стал создавать свою структуру, сначала была идея эту его структуру создать под нами, ну, в Forum’e. С одной стороны он был прав – он начал одно направление, он его вел долго, пока не добился достижений. Если бы не повезло и был бы кризис, который затронул бы именно эту сферу, он пропал бы так же быстро как появился. Это тот риск, когда нет диверсификации.

Мы пошли другим путем, мы разделились на множество направлений. Между прочим, последними развалились. Первой распалась та же Pārdaugava, все большие кооперативы...

Так или иначе, но в структуре Forum’a Валерий Каргин оказался лишним – по меньшей мере к первой скрипке доступа не получил. И что дальше? „Тогда я сильно обиделся на тогдашнего первого секретаря за подножку и сказал ему пророческие слова: „На том месте, где ты сидишь, когда-нибудь я сделаю входную дверь...” Так позднее и произошло: на месте его бывшего кабинета сейчас вход с угла в филиал нашего банка на ул.Валдемара...”

Сам Зиедонис Чеверс даже сейчас считает, что для „дверного вопроса” лучше выбрать по меньшей мере практическую трактовку – просто „в том месте был кабинет, и вход через тот кабинет был самым разумным”.

— Так вы все были в комсомоле?

— Вы правы, были... все жители Латвии, все там были, да. Это был городской комитет комсомола, но я вообще не хочу про комсомол говорить, если вы будете записывать.

— Почему?

— Потому что, ну я вам скажу – после сорок пятого года, с оккупацией фактически каждый был комсомольцем. А я единственный про это рассказываю. Знаете, мои коллеги – бывшие первые секретари – сидят там, в парламенте, в правительстве и ни один из них не рассказывает, все начали свою биографию с 1992 года. Так что про комсомол я решительно не хочу говорить.

Там был, если вас это действительно интересует, рабочий кабинет. У него кабинет был, ну, такой овальный. Его кабинет был, еще был орготдел, угловой кабинет – огромный – был у первого секретаря. Мой кабинет, метров квадратных примерно тридцать, круглый. Абсолютно круглый. И еще был кабинет второго секретаря, метров семьдесят квадратных. Ну и все, так оно и было. И эти двери он сделал, потому что он не мог заходить в свой банк через лестничную площадку с квартирами, это неэстетично. У всего этого нет никакой связи со мной или еще с чем-то. Какая тут связь.

— Так он не говорил этого с бравадой?

— Нет. Не было никакой связи с бравадой.

— Почему именно он мог взяться за создание предприятия? Почему вы не сделали чего-то столь же успешного – вы ведь были более крупным начальником, с большими возможностями...

— Потому что я был первым секретарем.

— Не имели права?

— Ну, сегодня, я так понимаю, что все, кто занимают должности, могут все. Нам возбранялось. Была своя мораль. Я мог помочь, но не себе. Такими те дурные времена были, те люди. После 1985 года наверх на те должности не назначали кого-нибудь по блату. Это был естественный отбор. Я глупым был, проваливался, я и сегодня никак не могу „подняться”. А кто поумнее был, тот  пробивался, того выдвигали. Это были года атмоды, нет, не Народного фронта, а „пробуждения комсомола”.

Первые отделения Народного фронта, тогда, когда их учреждали по всей Латвии, комитеты комсомола были у нас, молодежные отделения Народного фронта при комитетах комсомола – потому что туда вступали... лучшие ребята просили принять, вы этого не знали, также были работники милиции, которые вступали, работники милиции были. Они вступали в Народный фронт, и сразу начинались репрессии против них, выгоняли с работы, все остальное – все. Лучшие ребята [Эдвинс] Инкенс с [Ояром] Рубенисом позвонили и попросили, ну, что я могу придумать, и я сказал, пусть к нам идут! Они пришли к нам, мы их приняли в свое отделение Народного фронта, поэтому они и на работе остались.

— Каргину вы тоже как-то помогали?

— Каргину? Позволил уйти... Ну. Как, я ведь его начальником был. Он у меня попросил разрешения уйти и работать в частной структуре, дал я ему это разрешение. Он решил уйти с работы, и я ему разрешил. Больше никаких обязательств у меня не было. Дальше он все сам делал, вспоминаю, как он все начинал, с нуля, с маленького рабочего кабинета, пять квадратных метров где они сидели кажется втроем и делали какие-то туристические поездки, даже не помню, куда. Малыши! Все.

Так он начинал, он сам поднялся своими силами, что я могу сказать, своими силами, не по блату. Так что никто ему особо не помогал, это было смутное время. И все, так он и поднялся. Молодец, ну что я могу сказать. Голова у парня работает.

Это действительный факт – попробовав баллотироваться на выборах Рижского горсовета, но проиграв будущему мэру Риги, руководителю Кировского районного треста общественного питания Андрею Инкулису, которого поддерживал Народный фронт, Валерий Каргин просил о своем увольнении именно Зиедониса Чеверса. И... „У меня есть политический опыт, но я понял, что это не для меня. Был комсомольцем, членом партии. И что мне делать теперь? [..] Я набрался храбрости сказать моим друзьям, что ухожу с комсомольской работы и попросил найти мне надежного компаньона. Эджус Вейиньш познакомил меня с Виктором Красовицким”.

Бесчисленные случайности в жизни Валерия Каргина – что бы он сам не говорил про давно выдвинутую цель – и сплав по реке событий ближе то к одному, то к другому берегу привели его к действительно судьбоносному знакомству.

Продолжение следует

Все права на русскую версию книги «Каргин Superstar» принадлежат ООО Telegraf.