Каргин Superstar. Часть 3

В конце концов, в том самом 1978 году, когда Валерий наконец-то стал членом комсомола (что, между прочим, удивительно – в те времена в комсомол принимали в 8-м, самое позднее – в 9-м классе), ему удалось поступить на заочное отделение по специальности «журналистика» в Латвийский государственный университет. Это было то место, где по-настоящему учиться не требовалось, так что характеристика, которую много лет спустя Валерий посвятил своим критикам – депутатам Сейма (»одного-другого в то время считали чистым алкоголиком; пока мы сидели в библиотеке, он в университете спал пьяным, обняв унитаз») по меньшей мере в смысле библиотеки не совсем соответствует истине.

На следующий год совсем вялая жизнь для отвергнутого киносценариста закончилась – пришлось бы идти служить в Советскую армию, но энергичная мать помогла Валерию перевестись на дневное отделение (и обойтись трехмесячными сборами в Гусеве Калининградской области) – на почти легендарный курс, состав которого спортивный журналист Анатолий КРЕЙПАНС вспоминает:

— Дайнис Суна был на нашем курсе, Андрис Ванадзиньш, Даце Миллере, Инга Горбунова... она в декретный отпуск ушла. Лиене Британе была. Еще была Анда Сестуле... где она сейчас работает – в издательстве Santa она работает. Много нас не было, человек двадцать, к нам с нулевого курса пришли четверо или пятеро. А, Зигурд Ланка был, шахматист. Валдис Иванов, который на радио работал, он постарше был, после армии, как и Дайнис Суна. Еще – Янис Римшанс, Янис Япиньш. А-а, Алла была, Петропавловская, правильно. Шейнин Алексей. Гунта Кравченок, что она делает, понятия не имею. Вита Белявниеце еще училась, правильно. У нее ведь отец был, в Огрском районе был знаменитый колхоз, он был председателем колхоза, такой классный старикан... И Валерий Каргин был – но он на втором курсе пришел.

— Каким он был как однокурсник?

— Очень нормальным! Ни одного плохого слова сказать не могу. Такой – компанейский человек...Наверное тогда и в голову никому не могло прийти, что Каргин станет Каргиным. Ведь он таким был со своими проделками и всем чем. Сколько горшков мы там набили и что там еще. Наверняка среди лучших студентов он и близко не был, уж это однозначно. Но так – голова уже работала, ни одного плохого слова сказать не могу. Он снимался в каком-то довольно популярном молодежном фильме. Нет, не в главной роли, но и не в совсем эпизодической. Так что с Каргиным все в порядке, как и с Шейниным и остальными. Он на гитаре колоссально играл, в колхозе такие концерты были!

— Каргин не играл?

— Нет, я не припомню, чтобы он что-то играл. Ну, он всякие штучки умел классно рассказывать. Анекдоты лучше всех Ланка рассказывал, Зигурд, однозначно. Живот можно было надорвать. У него были неисчерпаемые запасы, начиная с шахматистов и кончая Рабиновичем, поручиком Ржевским и так далее. Там вообще окриветь можно было.

Группа у нас была достаточно дружная. В общем, было такое ядро, человек десять-двенадцать, может чуть больше, которые все время... воздух будоражили и на факультете, и везде-где.

— Каргин тоже?

— Да-да, Каргин тоже, как же без него.

— Стал бы он хорошим журналистом?

— Думаю, что да. Он умен от природы, умный человек, да, поэтому думаю – спокойно. Причем во многих сферах мог бы работать.

— Самая сумасшедшая штучка, которую отмочили в студенческие годы?

— Да нет, мы же в пределах разумного, совсем уж не было. Нет, я так сразу не помню, что-то одно такое, чтобы выделить.

— Вы говорили, что Каргин горшков набил...

— Нет, ну это же в переносном смысле. Он участвовал в таких, ну, тусовках...

А что о своем бывшем однокашнике может сказать и сегодня к нему достаточно приближенный и дружественный издатель Алексей ШЕЙНИН?

— Получился бы из него талантливый журналист?

— Наверняка.

— Наверняка? Ему дано писать?

— Было очевидно и ясно, что, как бы это сказать, не ясно в чем, но это человек одаренный и, если он найдет свое место в жизни, то сможет добиться неординарных успехов, это было понятно.

— А сочинять? Был ли у него какой-то креативный талант?

— Ну, до сих пор, я думаю, этот креативный талант сохранился, думаю, что многое из креативной рекламы Parex, которая появилась в начальные времена Parex, в девяностые годы, насколько я знаю, придумал именно Валера.

— «Мы ближе, чем Швейцария»...

— Не только, и – »А маме не скажете?» И так далее. Такие, понятно, запоминающиеся вещи.

— Во время учебы он в студенческих тусовках участвовал, в попойках? В кабаках?

— Ну это вы у него самого спросите, он был приближенным к Allegro, там была своя большая тусовка, этим в принципе все сказано. Так называемое комсомольское кафе, проще говоря, тусовка, такая интересная, опять же множество креативных, многообещающих людей, которые, скажем, получали дозу витаминов из энергетической смеси Allegro и потом стали заметными в различных сферах.

— Кто на курсе у него был другом закадычным, кто мог бы о нем больше, подробнее вспомнить? Кто с ним больше дружил – или он был таким, ну, сам по себе?

— Во-первых, это было очень давно. Реально. Во-вторых, четвертый-пятый курс я с ним не заканчивал – уехал в Москву, закончил Московский государственный университет, а такая дружба бывает больше на старших курсах, не на младших. Вот так и было, ушел от ответа таким образом. (Смеется.)

— Он же не сразу начал учиться, пришел на второй курс...

— Совершенно верно, у нас был небольшой совместный период. Причем не забывайте: мы учились на латышском потоке, и нас, так называемых русских, четверо было: две девушки и два парня. Девушки Алла и Илона, парни – я и он. Конечно, сейчас все говорят, что в одну группу детского сада с ним сотни ходили, в школе — уже десятки тысяч, и все одноклассники, наверное, и на курсе такие были. А на самом деле... Было так – четыре года подряд набирали латышский курс, а, например, на пятый – русский, если средствам массовой информации необходимо было так много русских журналистов, кто-то попадал на русский курс после школы, кто-то не попадал, и учиться на латышском языке было его выбором, без сомнения...

Гораздо более разговорчивой о старых добрых временах оказалась журналист, сегодняшний главный редактор журнала «Люблю» Алла Петропавловская.

— Вы держались вместе в студенческие годы?

— Ну как – вместе. У нас была небольшая компания, даже не компания, как бы это сказать... У нас были очень дружеские отношения между однокурсниками, и еще была такая компания из студентов-филологов, там парни, русские филологи, и мы, девушки с журналистики. Мы тусовались в культовых местах, и в «Божьем ухе», и в «Синей птице», Каргин тоже захаживал в «Синюю птицу», так мы и тусовались. Друзьями мы не были. У нас были очень дружеские, хорошие отношения, но настоящими друзьями мы не были.

— Он был таким... тусовщиком?

— Ну был, да. Да.

— Курил?

— Мне кажется, да. Мы все тогда курили.

— Значит, все-таки он был такой тусовочной душой, не было так, что он сам по себе, такого крутого изображал?

— Он всегда был как бы немного в себе. У меня такое чувство, что у него было два лица. Одно такое эгоистичное, второе – внутреннее. Он был веселым, компанейским, авантюристом – всегда, и таким... способным на какие-нибудь острые выходки, на такие, ну, нестандартные ходы. Пай-мальчиком он не был.

— Действительно нет?

— Нет. Нет. Нет. В каком-то интервью он сказал, что все знания приобрел во время учебы, ну что ж, come on, come on. У нас на курсе вообще никто не учился. А он особенно. Речь не идет о вольнодумцах — были просто полными лентяями, вообще учились только перед экзаменами, брали у всех конспекты и читали. Учиться никто не хотел.

— А будущую жену Таню он брал с собой на тусовки? Может быть, у вас это не было принято?

– Нет, нет, нет. Не то чтобы не принято – у нас не было таких тусовок, как сейчас – собраться, пойти куда-нибудь или собраться где-нибудь дома. Просто были такие места, скажем, клубы. Тогда никаких клубов не было, таких клубов, как сейчас, но было место, куда могли прийти люди из известного круга, с известными интересами, они всегда знали, что в любой вечер можно прийти и кто-то, скажем так, из твоих будет. В этом смысле — как английский клуб. Поэтому не было такого, чтобы созванивались, договаривались, нет – просто кто пришел, тот и пришел. Поэтому не знаю, было принято или нет, я ее просто не помню.

А чего вы вообще хотите?

— Понять, кто он и как мог стать самым богатым человеком в Латвии.


Продолжение следует

Все права на русскую версию книги «Каргин Superstar» принадлежат ООО Telegraf.